«Это похоже на тамагочи»: создатели бота IO о том, как придумать лучший рекомендательный сервис на свете

		fgdfgdfg
	Евгения Куйда, CEO, IO		Филипп Дудчук, разработчик, IO

Вашего робота зовут IO. Это что-то значит?

Евгения: Название придумал наш дизайн-директор Вова Черносвитов, оно означает input-output. Наш проект очень аналоговый: про текст, разговоры, ретрофутуризм — про мечту 70-80-х о машинах, которые будут говорить с людьми. Кроме того, IO — это двоичный код, единичка-нолик, такое супербазовое понятие.

А есть связь с древнегреческой мифологией — возлюбленной Зевса Ио, в честь которой назвали один из спутников Юпитера?

МегаФон ПроБизнес

Получите Кешбэк 100% за запуск рекламы с МегаФон Таргетом!

Узнать больше >>

Реклама. ПАО «МегаФон». ИНН 7812014560. ОГРН 1027809169585

Евгения: Во многих компаниях серверы называют как-нибудь необычно: например, в «Афише» один из серверов назывался Марселлас, как герой «Криминального чтива». (Помните, Сэмюэл Л. Джексон там говорит: «Does Marsellus Wallace look like a bitch»?) У нас же все сервера называются, как спутники Юпитера: Европа, Каллисто, Мегаклите.

Как работает ваш продукт? То, что представлено у вас на сайте, выглядит совершенно фантастически.

Евгения: В эту пятницу мы запускаем закрытую бету, можно будет чуть-чуть попробовать. Робот обучается, разговаривая с пользователями, поэтому первые из них будут практически строить продукт вместе с нами. Это похоже на тамагочи: сначала ты получаешь какое-то яйцо, которое ничего не умеет делать, потом оно становится чем-то, что вечно срет, и только потом вырастает в нечто, с чем можно играть.

У нас очень технологически продвинутая команда: только разработчики и специально обученные редакторы. Мы все написали и придумали сами, в том числе и менеджер диалога. Такой системы вообще ни у кого в мире нет. Придумал ее мой партнер Филипп, который отвечает у нас за лингвистику. Вон он сидит. Давайте его позовем, он лучше про это расскажет. Филипп, иди к нам!

Филипп: Женя уже рассказала все, наверное?

Евгения: Я только сказала, что ты придумал, как все работает.

Филипп: Наш проект — это сочетание машинного обучения (в Google и «Яндексе» это называют лингвистикой без лингвистов) и редакционных правил, которые придумывает наша креативная команда под начальством Жени. Есть две части системы: первая часть, машинная, отвечает за распознавание вопросов и утверждений, а вторая полностью создается людьми и отвечает за диалоги. Часть, основанная на машинном обучении, понимает человеческий язык: мы берем данные и обрабатываем при помощи алгоритма — чтобы робот распознавал их, когда в следующий раз с ними столкнется. Это довольно стандартно: все лингвистические сервисы «Яндекса» (например, поиск) работают по такому принципу.

Наше же изобретение — сам диалоговый движок. Редакторы придумывают правила: например, на слово «привет» отвечать «приветом», если есть вопрос — ответить так-то, а на утверждение — вот так.

То есть робот получает данные от пользователя, потом люди их обрабатывают и создают новые правила для машины?

Филипп: Да. И крутость в том, что разговор может быть не таким скучным, как у чат-ботов. Например, Siri на одну и ту же фразу, даже если десять раз ее повторить, всегда даст один и тот же ответ. У нас это будет десять непохожих друг на друга диалогов: разным людям в разное время мы ответим по-разному. Это и создает «человеческий» разговор: ведь люди тоже в зависимости от настроения или ситуации отвечают неодинаково.

Ваш робот мог бы пройти тест Тьюринга?

Филипп: Мы бы хотели когда-нибудь попробовать. Есть даже специальные соревнования, где выставляют разных чат-ботов, но там мало реальных продуктов и сервисов. А для нас в приоритете сделать классный продукт.

Евгения: Ну и плюс, тест Тьюринга проходят какие-то многогранные роботы, а наш специально заточен под одну тему. Если ты его спросишь про погоду, он скажет: «Извините, я робот, я не могу об этом говорить». А вся задача теста Тьюринга — это чтобы ты никогда не понял, человек перед тобой или робот.

У вас на сайте написано, что в будущем планируется добавить гид по кино, театрам, развлечениям. Какие еще есть планы на будущее?

Евгения: Сначала мы хотели подключать разные темы, а потом поняли, что гораздо интереснее достичь абсолютной нирваны в одной: ведь можно добавить бронирование стола, начать рассказывать ресторанные новости, делать коллективные чаты, обсуждать, что происходит в ресторанах, и делать это совершенно волшебно.

Если говорить о новых областях, то в России это, скорее, кино, а на Западе — путешествия, музыкальные события, фестивали, театры, перфомансы, гостиницы. Просто хочется сначала на одной теме всему научиться. Мы не привязаны к языку — грубо говоря, если мы завтра захотим сделать это на английском, то только одну часть системы нужно будет переделать, а остальное по сути уже готово. Если говорить о расширении географии, то все еще проще: если у нас уже есть Нью-Йорк, то подключить Лондон — дело техники.

А сейчас IO на каком языке говорит?

Евгения: По-русски и по-английски. Сейчас запускаем только русскую версию.

Некоторые стартапы предпочитают начинать с Запада.

Евгения: Английская версия у нас точно будет. В Москве, безусловно, есть люди, которым нужен подобный сервис, но в Америке (особенно в Нью-Йорке) ресторанов просто больше: если в Москве есть три тысячи, о которых нам хочется разговаривать, то там это десять тысяч. В Нью-Йорке понятно, как люди будут пользоваться IO, и сейчас мы активно заняты запуском на американский рынок. [Запуск планируем] в самое ближайшее время. Вчера мы показывали журналистам из The Next Web работающую английскую версию, и они были в полном восторге.

Филипп: Для нас американская локализация — это еще и масштабная технологическая задача. Весь контент мы готовим сами, от начала до конца: чтобы покрыть все заведения Нью-Йорка, нам не хватит редакции. Так что это еще и рывок в области автоматического сбора и обработки данных. Сейчас мы прототипируем штуку, которая будет собирать и размечать данные автоматически. Останется только слегка их отредактировать.

Евгения: В идеале то, что мы делаем, — это просто интерфейс к контенту, который существует и так, без нас. Поэтому наша цель — это не создание контента, а построение этого нового волшебного интерфейса. Это робот, который сам собирает информацию в Yelp, Foursquare и «Афише», обучается, знает все про рестораны в разных городах. Он разговаривает с вами, узнает, какие у вас персональные предпочтения, а потом соединяет одну информацию с другой и предлагает именно то, что тебе нужно больше всего.

Филипп: Этакий друг, который целый день сидит на Foursquare, и ты можешь ему в любой момент написать.

Евгения: Или модный приятель, которому все пишут и спрашивают, куда пойти. Меня, например, до сих пор спрашивают, куда сходить, где сейчас модно, недорого, куда можно девушку на свидание отвести, хотя есть куча сервисов, которые этим занимаются.

Цитата из «Логико-философского трактата» Людвига Витгенштейна: «Границы моего языка означают границы моего мира». Из-за нее, по словам Евгении, они вообще начали работу над IO, сейчас эта неоновая вывеска висит в их офисе

Как думаете, насколько сложно будет пользователю отказаться от привычных рекомендательных сайтов и перейти на такую технологическую модель общения?

Евгения: Мы сначала очень волновались, захотят ли люди разговаривать с роботом. Оказалось, что мы зря переживали: с удовольствием разговаривают.

«Афиша» или Foursquare могут что-то посоветовать, но они ничего не знают о ваших предпочтениях: если вы хардкорный веган и любите хипстерские берлиноподобные места, то никакой Foursquare об этом никогда не узнает. И это как раз то, что умеем делать мы. Люди намного больше раскрываются в разговоре, могут сказать: «Я люблю красивых девушек и очень много бухаю», — и это помогает нам понять, какие места вам понравятся.

Филипп: На «Афише» есть какие-то фильтры: кухня, метро, рейтинг, цены. Мы посмотрели на них и поняли, что главная проблема при выборе ресторана — превратить эти фильтры в то, что тебе нужно. Я хочу сводить девушку на свидание — мне нужна азиатская или американская кухня? Да черт его знает.

Поэтому у нас есть десятка два типовых случаев: встреча, свидание, танцы в пятницу вечером — все они редко встречаются на рекомендательных сайтах. Мы хотим помочь пользователю понять, что в этом заведении можно делать.

Откуда вы берете эту информацию? Ведь это действительно не то, что указывают на сайтах ресторанов.

Евгения: Автоматически собираем. Мы знаем, как неструктурированные данные (например, рецензии) превратить в структурированные: здесь хороший минестроне, а здесь сплошные олигархи, а в этом месте нет парковки.

Филипп: Люди практически все пишут сами: «Я ходил с детьми в ресторан, и там было ужасно» или «Мы с мужем побывали на идеальном свидании». Главное — научиться эти данные извлекать.

А модель монетизации у вас есть?

Евгения: Самый простой способ монетизации — это транзакции, когда уже начинаешь что-то бронировать или заказывать через партнерские сервисы прямо внутри диалога. Можно будет просить IO просить заказать пиццу домой. Второй вариант — это контекстная реклама в приложении. Например, есть ресторан, про который мы хотим поговорить, — тогда мы просто во время разговора вворачиваем фразу: «Вот есть классный ресторан через дорогу, где ты можешь получить скидку 10%». И потом можно рассказать о месте.

А если рестораны сами захотят подключиться в сервисе к обсуждениям?

Евгения: Это вообще замечательный сценарий. Только представьте менеджера, который участвует в разговоре со своего аккаунта — уникальная ситуация. Как только пользователь начинает говорить про заведение, он [менеджер] получает уведомление — и пожалуйста, у вас начинается чат с представителем ресторана. Такого вообще нигде нет.

Нынешняя обстановка вас не смущает? Буквально вчера, например, запретили еду из Штатов и Европы.

Филипп: Мы уже начали разработку. Может, если бы мы сейчас запускались, все было бы иначе. И мы это делаем для людей, которые живут в городе, куда-то ходят, им нужно отдыхать, развлекаться. Все равно людям нужно есть.

Вы делаете только приложение?

Филипп: У нас будет приложение и сайт, где можно почитать о сервисе. Все это существует для iOS. У нас есть Android-версия, но мы запустим ее во вторую очередь.

К бете допускаются все желающие?

Евгения: Мы будем допускать постепенно: сначала пару человек, потом чуть больше. Ждем тех, кому будет интересно помочь в становлении лучшего сервиса на свете.